Работа Рубена Варданяна и Нунэ Алекян «На перекрёстке» направлена на развитие дискуссии между армянами и неармянами в интересах будущего Армении и инициирование обсуждения, которое заставляет задуматься.
Просматривая отзывы о рукописи, написанные экспертами – политологами и международниками, я, не будучи специалистом в этих областях, искренне удивилась, обнаружив, что некоторые критикуют авторов за отсутствие конечных ответов. С моей точки зрения, в этом и заключается реальная ценность работы «На перекрестке»: авторы скорее ищут, чем навязывают решения.
Я считаю, что не существует единственно верного видения будущего Армении или одного решения всех её проблем. Могут быть параллельные или многоуровневые взгляды и, следовательно, параллельные или многоуровневые решения. Прежде всего нам нужно символически дистанцироваться от наших глубоко укоренённых стереотипов и проблем, чтобы увеличить широту обзора, и пересмотреть эти стереотипы, пропустив интроспективный взгляд сквозь глобальную призму положительной практики других стран мира, в которых мы живём, прийти к общему пониманию и решениям и получить возможность рассуждать о долгосрочных результатах. В рамках этого процесса поиска решений нам необходимо осознавать, каков наш пункт назначения, как справедливо замечают г-н Варданян и г-жа Алекян, цитируя Кэрролла и Сенеку в эпиграфе последней главы.
Я хотела бы кратко проанализировать следующую формулировку авторов: «В настоящее время мы сознаем себя не столько потомками древнего народа, давшего миру очень много, сколько нацией-жертвой – а значит, сами выносим себе исторический приговор. У нации-жертвы не может быть позитивной повестки развития, представляющей интерес для остального мира; она способна делиться с другими лишь своей болью». Здесь можно выделить (как минимум) четыре идеи: a. Мы не видим в себе древнюю цивилизацию; b. Мы видим себя жертвами; с. Мы способны лишь делиться своей болью с другими; d. Мы не можем разработать содержательную повестку развития.
Пункт (а) является спорным: наблюдение отчасти верно применительно к армянской среде и отнюдь не верно, если вести речь об армянах среди неармян. В последнем случае мы склонны подчёркивать (каждый из нас в меру своих познаний), что мы древняя культура, Ереван старше Рима, мы первая христианская нация и т. д. Пункты (b) и (c) тесно связаны с травмирующими событиями начала и конца XX века. Я имею в виду Геноцид армян, эту открытую, не всеми признанную рану, а также Сумгаитские погромы. Следовательно, рассказывая о своих травмах, психологически мы стремимся увеличить армию сочувствующих нам, чтобы они были «на нашей стороне», а не «на их (турецкой/азербайджанской) стороне». Наконец, как это ни печально, я вынуждена согласиться с пунктом (d).
Одним из приоритетов нашей национальной повестки, конечно же, является надлежащий уровень образования. Однако одного образования в «четырёх стенах классной комнаты» уже недостаточно. Во время обучения важно обеспечивать мобильность молодого поколения. Это реальная проблема. Те из нас, кто связан с академической системой по всему миру, могут принести Армении двойную пользу: делиться знаниями в качестве гостевых преподавателей в Армении и содействовать повышению мобильности студентов путём подписания программ обмена между армянскими и зарубежными образовательными учреждениями. Одним из лучших за последние годы примеров сотрудничества является система Международной краткосрочной мобильности Erasmus+ (Erasmus+ International Credit Mobility). Правда, её координаторы проходят трудоёмкую процедуру оформления документации, которая обычно занимает по крайней мере год подготовки. Но программы такого рода способствуют мобильности армянских студентов за счёт стипендий в европейских университетах. Так, с 2015 года в университете Ка-Фоскари в Венеции осуществляется крайне успешная программа обмена с Ереванским государственным университетом. Мы уже приняли в Венеции 22 студента на семестр и четырёх профессоров из Армении.
На пути поиска решений авторы разделяют две стороны: Армению и диаспору. На мой взгляд, не вдаваясь в определение диаспоры – о ней и так написано достаточно, – мы должны различать в армянской диаспоре как минимум две макрогруппы: постгеноцидную и постсоветскую. При осуществлении национальной повестки постсоветская армянская диаспора может сыграть решающую роль медиатора, поскольку она занимает промежуточное положение между Республикой Армения и постгеноцидной диаспорой. Эта макрогруппа происходит с территории современной Армении и до сих пор тесно связана с ней. С другой стороны, она переместилась и оказалась внутри постгеноцидной макрогруппы и пытается найти своё место в ней. Недавно сформированная армянская диаспора состоит из эмигрантов первого или второго поколения и находится в положении, которое можно сравнить с тем, что индийско-американский философ Хоми Бхабха определяет как третье пространство, место, расположенное где-то между домом и принимающими странами; пространство, в котором вы живете, начинаете контактировать с новой культурой и понимать её, но где ваше культурное разнообразие ещё не подавлено местной культурой и традициями.
С языковой точки зрения рукопись «На перекрёстке» написана в доступной форме. Если задачей авторов было быть понятыми в том числе широкой аудиторией, они в этом преуспели. В случае опубликования армянский текст нуждается в некоторых стилистических доработках, и видны некоторые несоответствия между армянским и английским текстами.
Чтобы закончить на оптимистичной ноте, хотела бы вспомнить об Императорских форумах в Риме, где можно увидеть карты Римской империи (II век) времён императора Траяна. В отличие от соседей, присутствующих на той карте (таких как Ассирия, Каппадокия и т. д.), единственная страна, которая сегодня существует в мире под тем же именем и является независимой – это Армения. Это обязывает и одновременно вселяет уверенность на пути вперёд.
