С интересом и вниманием прочитав английскую версию книги с первой страницы до последней, я в первую очередь хотел бы поздравить авторов с выходом в свет этого интеллектуального труда, проникнутого любовью к рассматриваемой теме.
Выбор словосочетания «На перекрёстке» в качестве заглавия вашей работы представляется весьма подходящим с самых разных точек зрения, но особенно в свете недавних политических изменений в Армении. Армения сталкивается с различными вызовами и выбором, поскольку акторы вынуждены смотреть в лицо реалиям, а не игнорировать их, не позволять инерции победить.
Должен сказать, я не настолько хорошо знаю Армению, чтобы делать какие-либо широкие обобщения. Но за долгие годы мне приходилось решать много трудных задач и, изучая вашу рукопись, я опирался на извлечённые на протяжении жизни уроки.
Я приведу здесь несколько замечаний, и большинство из них касается утверждений, сделанных не на первых страницах рукописи, что отнюдь не означает, что я не нахожу начало работы убедительным!
Так, в первых же строках вы представляете «само понятие армянской нации», охватывающее как тех армян, которые живут в стране сегодня, так и членов многочисленных диаспоральных общин. А позднее, на странице 183, вы утверждаете, что независимая Армения так и не стала предметом жизненного интереса диаспоры. Между этими двумя положениями сказано многое, что заслуживает комментариев, и я скоро к ним обращусь.
Мне было приятно отметить, что на странице 8 вы ссылаетесь на «серьёзный кризис миропорядка», указывая как на снижение доверия к мировым элитам, властям и ключевым государственным институтам, так и на изменение концепции национальной идентичности.
Армения не изолирована ни от чего, и я, разумеется, прекрасно понимаю ваше стремление подталкивать вперёд или инициировать серьёзное обсуждение «горизонта возможностей», стоящих перед Арменией.
Канадский поэт Луи Дудек писал, что будущее Канады должно видеться не мрачной перспективой, а широким горизонтом возможностей, и я думаю, что ваш труд может побудить армян думать так же о своей стране.
Не берусь комментировать первую главу в основном потому, что я до сих пор очень мало знал об истории Армении, а теперь знаю намного больше.
С удовольствием познакомился с историей различных диаспор. Прекрасно, что глава завершается серией вопросов. Это само по себе подкрепляет один вывод, к которому я пришёл, осмыслив вашу работу в целом.
Работа, безусловно, имеет большой вес и должна быть прочитана самой широкой аудиторией. С другой стороны, её можно рассматривать в качестве методички, в которой вкратце описываются перспективы будущего Армении, а изложение построено вокруг ваших вопросов.
Это не значит, что в начальных главах нет необходимости. Я бы предложил, чтобы в старших классах школ армянские дети знакомились с этой книгой, и нужно поощрять и обучать учителей использовать её в качестве пособия.
Я подумал об этом, когда пролистывал книгу, которую недавно приобрёл для моего друга армянина. Она написана Аведисом Хаджяном и называется «Тайный народ: скрытые армяне Турции». В ней опубликовано несколько фотографий, на первой изображены жители армянской деревни в области Сасун, Турция. Снимок сделан в 1973 году. Жители деревни попросили тогда фотографа сообщить армянскому королю, что в Сасуне всё ещё есть армяне. По-видимому, они не знали, как я теперь благодаря Аведису Хаджяну знаю, что последний армянский царь Левон V был свергнут в 1375 году!
Отрадно, что авторы по-настоящему обеспокоены тем, как на мир смотрят молодые люди. Отмечу ремарку на странице 64, что молодёжь хочет видеть себя не жертвой, а «победившей нацией с героическим прошлым». Да, вероятно это так, но, надеюсь, их отношение хоть немного взвешенно. Родившись и выросши в Великобритании, сегодня я действительно сожалею, что слишком много британцев моего возраста только и думают, что о «победившей нации с героическим прошлым».
Мне кажется чрезвычайно важным и нужным влиять на то, каким образом армянские дети узнают свою страну с её историей и диаспорой. Отмечу, что на странице 71 вы утверждаете, что Армения больше не представляет интереса для большинства армян из диаспоры.
Я, конечно, не могу с вами не согласиться. Однако вспоминается один случай. Когда впервые я летел из Канады в Армению через Лондон, на входе в бизнес-зал Air Canada администратор спросил, куда я лечу. Когда я ответил, что в Ереван, он сказал, что сам армянин, родился в Великобритании и никогда не был в Армении. Я думаю, это не редкость.
Вопрос о диаспоре, конечно, красной нитью проходит через всю ткань повествования вашей интеллектуально побуждающей работы.
Понимая все сложности, с которыми пришлось столкнуться авторам рукописи, сейчас хотел бы оценить некоторые поднятые темы сквозь призму собственного жизненного опыта.
В своё время я много занимался разрешением конфликтов и постконфликтным восстановлением – восстановлением утраченных моральных ценностей, подходов и т. д., а не дорог или сооружений. И я внимательно следил за работой, которую вела ПРООН и другие органы системы ООН. Так вот: они убеждены, что страны с крупными диаспорами с большей вероятностью втягиваются в конфликты, нежели страны без таковых.
Ещё одно измерение, которое, возможно, имеет мало общего с Арменией, но тесно связано со мной, относится к моей работе по Судану и гражданской войне в нём около двадцати лет назад. Как представитель Канады я руководил группой, которая проводила исследование влияния канадских нефтяных инвестиций на войну. По возвращении мой доклад был представлен парламенту и широко обсуждался по всей стране. Помню, как на одном публичном собрании суданцы из диаспоры отметили, что слишком мало внимания в документе уделено их диаспоральной общине или племени и слишком много – другим.
Таким образом, на диаспоры у меня смешанные взгляды, но я впечатлён тем, насколько оба соавтора рукописи внимательны ко всем аспектам этой армянской действительности.
И это, конечно, относится к одной из проблем, требующих решения. По вашему определению, «Сегодня существуют как бы две Армении» (с. 92). В моём понимании, вы имели в виду, что островков творческих инноваций недостаточно для изменения общего направления движения. Но эти островки способны вызвать такие сильные изменения, что все удивятся.
Когда-то мне выдалось возглавить один университет. Прибыв туда, я быстро понял, что на кампусе и, даже в большей мере, вне его преобладает традиционализм как в заведённых порядках, так и в ожиданиях от будущего. И я стал бороться с такими подходами – нередко подспудно и через раздачу советов. От меня часто слышали, что мы должны «поддерживать традиции и способствовать инновациям». Я думаю, такой подход в итоге сработал, а со временем придал ускорение и привёл к ещё большей приверженности новаторству.
Я обсудил поставленные в вашей работе вопросы с Дароном Аджемоглу, чья точка зрения на «экстрактивность» отражена на страницах рукописи. Возможно, именно в этой плоскости и лежит сущность проблем Армении. И сущность вашей борьбы за то, чтобы армяне пришли к общему пониманию перспектив и сделали выбор в пользу устойчивого будущего.
Признаюсь, я действительно не знаю, как всё было устроено (а, может, неустроенно) до «Пашиняновской весны», но я подозреваю, что вы более правы, чем вам самим хотелось бы, утверждая на странице 101, что «сегодняшняя Армения – страна, оторванная от мировой цивилизации, замкнувшаяся в себе».
На самом деле, действительно необходимо делать упор на новом типе национального государства, в равной степени полезного его жителям и диаспоре, где блокчейны и всевозможные иные технологии служат во благо. Хотя такой упор может раздражать многих.
Вы описываете страхи и то, что с ними можно сделать, и признаёте, что особенно боитесь культурного истребления Армении, триумфа существующей системной угрозы.
Меня заинтересовало ваше представление механизмов, которые трансформируют общество, и вывод, что ни революция, ни реформы не могут гарантировать процветание Армении – впрочем, вы считаете, что одного процветания недостаточно.
Любопытно, что эти рассуждения привели вас к образу «Славной революции» у Дарона и Джеймса. Мне это событие было близко всегда, но не из-за осознания «экстрактивных факторов» или «элит». Для меня величайшим достижением эпохи стал Акт «О мятеже» от 1689 года, согласно которому «формирование или сохранение Действующей Армии в сем Королевстве во время Мира, если таковое не происходит с согласия Парламента, противоречит Закону». Думаю, такого рода положение было принято впервые в мире.
Но в вашей ситуации необходимо удовлетворять другие потребности, как вы демонстрируете на странице 117, утверждая, что Армения должна соединить и объединить Армянский мир посредством многостороннего творческого партнёрства всех его частей. Может быть, это осуществимо теперь, если все части Армянского мира осознают в этом необходимость.
Вы уделяете много внимания технологиям, которые способствуют трансформации, и через обзор других обществ, в том числе сингапурского, взвешенно показываете читателям, какие возможны варианты. Часть примеров действительно яркие и впечатляющие. «Глокализация», о которой говорится на с. 136, – один из таких случаев. Но мне интересно, можно ли уменьшить этот раздел в объёме, чтобы он не отвлекал от работы в целом. Однако, если вы намерены разработать более сжатую дорожную карту, я снимаю это замечание.
Если вы разрабатываете некую дорожную карту, смею надеяться, в ней вы усилите тезис, заданный в вопросительной форме в нижней части страницы 150, который звучит так: «Каким образом можно интегрировать страну и нацию в глобальное пространство, конкуренция в котором чрезвычайно высока, и при этом не утратить нашу национальную самобытность?». На самом деле, вам предстоит предложить свой ответ.
Ответ, безусловно, важен для вас в свете того, какое глубокое чувство вы вложили в слова на с. 152, где призываете своих соотечественников к общему и оптимистичному будущему. Это ключ к созданию сетевой нации, которую вы описываете на с. 166.
Конечно, вам всем предстоит строить будущее вместе. И вы, безусловно, правы, ставя акцент на принципе максимальной инклюзии (в частности, на с. 157). Я надеюсь, что этот подход будет отражён как на собраниях местного уровня, так и на встречах элиты; на заседаниях, в повестке которых обсуждение общих вопросов, и на тех, которые посвящены узким темам. Дискуссии могут устраиваться через различные организации, включая ваши собственные проекты и те, которые открыты для решения поставленных вами задач.
И, как это описано в книге, с помощью подобных платформ можно увидеть или обозначить различные точки зрения на будущее. Мне кажется важным чётко сформулировать понятие «глобальной сетевой нации», а особенно важно сейчас довести это понятие до сознания детей школьного возраста.
Дети заслуживают лучшего, чем получают сегодня. Меня огорчили данные Всемирного банка, которые вы приводите на странице 188: они реально показывают, насколько плохо в Армении обстоят дела судя по таким важным параметрам, как «Счастье» или «Доход», согласно индексу человеческого развития, воспроизведённому на странице 189.
Правильно, конечно, беспокоиться о системных угрозах, но для сегодняшних детей важнее, чтобы их родители вовлекались вместе с ними в общественную жизнь. Борьба детей против изменений климата плюс за то, чтобы Армения стала глобальной сетевой нацией, да!
